Я был в избушке на курьих ножках.
Там всё как прежде. Сидит Яга.
Пищали мыши и рылись в крошках.
Старуха злая была строга.
Но я был в шапке, был в невидимке.
Стянул у старой две нитки бус.
Разгневал ведьму и скрылся в дымке.
И вот со смехом кручу свой ус.
Пойду, пожалуй, теперь к Кощею,
Найду для песен там жемчугов.
До самой пасти приближусь к Змею.
Узнаю тайны — и был таков.
Автор словно подшучивает над Бабой-Ягой и Кощеем. Бабу-Ягу автор называет просто Ягой, старой, старухой злой или ведьмой. Поэт не боится этих героев, ведь он спрятался под шапку-невидимку.
Поэт представляется любителем приключений, смелым озорником.
Такое окончание стихотворения говорит об отсутствии у поэта злого умысла. Автор хочет ощутить себя ребёнком, разгадать тайны злых волшебников, но при этом не попасться. Да и саму сказку ему тоже не хочется портить.
Оба стихотворения на сказочную тему. Однако, в стихотворении «У Лукоморья...» мы можем видеть сказочные события, сказочных героев, ведь А.С. Пушкин описывает, что же происходит в этом месте с необычным названием Лукоморье. В стихотворении К. Бальмонта действуют не герои сказок, а сам автор, который хочет очутиться в сказке, а потом из неё убежать.